Мнение: Если вы пишете сообщение в WhatsApp, посты в Фейсбуке или во «ВКонтакте», то вы тоже писатель Статьи редакции

Издание «Бумага» опубликовало расшифровку первой части дискуссии «Зачем нужны книги в эпоху Google», состоявшейся в рамках «Открытого университета». В ней приняли участие педагог и писатель Андрей Аствацатуров и философ Кирилл Мартынов. TJ выбрал из дискуссии ключевые моменты.

Андрей Аствацатуров, фото: Александр Палаев, «Бумага»

По мнению Аствацатурова, современный мир находится в состоянии «специфической революции», по масштабам сравнимой с революцией Гутенберга. Бумажные носители отступают под натиском цифр и байтов, а электронные ресурсы вытесняют библиотеки.

Одновременно с этим электронная революция снижает темпы, и бумажные книги тоже находят своего читателя.

Люди, читающие в метро электронные книги, как правило, читают трэш — вторичную массовую литературу. Люди, которые читают классику или современную серьёзную литературу, обычно держат в руках настоящую реальную книгу.

Андрей Аствацатуров, писатель

Аствацатуров отметил, что из-за развития блогосферы человек начинает мыслить и писать более фрагментарно, так как «требуется запостить, поместить очень короткое, внятное, резкое высказывание».

Это может быть мнение, афоризм, анекдот, картинка, но в любом случае что-то короткое, внятное — и это соберет большое количество лайков. Длинные подробные нарративы, обстоятельные объяснения никого не интересуют — мы сразу же пролистываем эту страницу.

Андрей Аствацатуров, писатель

В соответствии с этим начинает изменяться и литература, которая всё сильнее походит на тексты из блогосферы, становится всё более «клиповой».

Ещё одним важным отличием бумажного текста от электронного является, по мнению писателя, подвижность и ощущение недостоверности последнего. Вместе с тем, электронный текст «готов пообщаться» с читателем: его в зависимости от ситуации можно обработать технически, менять шрифты, ставить лайки.

Кирилл Мартынов поддержал представление о том, что в культурном мире происходит революция, и даже сделал акцент на том, что «на самом деле мы сегодняшние в силу того, что находимся внутри этого революционного процесса в культуре, даже склонны его скорее недооценивать». По мнению философа, происходит становление «культуры писателей».

Человечество никогда не писало столько текстов, сколько оно пишет в 2015 году. Для нас письмо и фигура писателя ассоциируется с человеком, который пишет книги, я же предлагаю посмотреть на вещи чуть более демократично. Если вы пишете сообщение в WhatsApp, посты в Фейсбуке или во «ВКонтакте», то вы тоже, в общем, писатель. Как ни крути, вы пишете, и если вы занимаетесь этим достаточно большое количество времени, то вы писатель.

Кирилл Мартынов, философ

При этом ценность классической культуры только возрастает: огромный поток информации всё больше фрагментируется, и классика в этом смысле «становится той точкой, в которой мы всё ещё можем иметь какие-то общие взгляды, общие мнения, ну и общее дело».

Мартынов не согласился с Аствацатуровым в вопросе о восприятии информации и заметил, что происходящее с текстом сегодня — это и есть нормальное состояние текста.

Письма Цицерона или письма апостола Павла так же репостились и лайкались, только в аналоговой форме.

Кирилл Мартынов, философ

У электронного текста, отметил философ, есть множество преимуществ, касающихся удобства использования, однако и бумажные книги никуда не денутся.

Есть один замечательный аргумент: наш мозг любит физические объекты, нашему мозгу приятно, когда у вещи, с которой мы имеем дело, есть вес, цвет, объём, фактура, запах, — в общем, всё то, что отличает бумажную книгу от электронной.

Кирилл Мартынов, философ

Мартынов назвал XXI век эпохой нон-фикшна, в которую люди «научились делать истории, показывать и даже предлагать участвовать в этих историях в разных форматах».

Может быть, кому-то до сих пор идея того, что сериал может стать неким аналогом книги, кажется странной и даже кощунственной, но я напомню: в XIX веке толстые книги выходили по главам в толстых же журналах и публика ждала следующую серию — фактически следующую главу — и обсуждала эти тексты в промежутках между выходом глав.

Кирилл Мартынов, философ