Сладкий кайф Статьи редакции

Шеф-редактор сайта ScienceSeeker, невролог и кандидат медицинских наук Джордан Льюис (Jordan Lewis) написала колонку о том, почему сахар — такой же наркотик, как кокаин и героин. 1 марта она была опубликована на сайте новостного аггрегатора Quartz.

TJ публикует перевод этого материала.

Фото Urban Camper

Каждый, кто знает меня, может с уверенностью сказать: я редкостный сладкоежка. И всегда им была. Мой друг и коллега по аспирантуре, Эндрю, также страдает от этого «недуга». И то, что мы живем в Хёрши, штат Пенсильвания, «Шоколадной столице мира», немало этому способствует.

Но Эндрю оказался храбрее меня. В прошлом году он отказался от сладостей на весь Великий пост. Я не могу сказать, что собираюсь повторить его эксперимент в этом году, но если вы собираетесь воздержаться от сладостей в этот пост, то вот что ожидает вас в течение ближайших 40 дней.

Сахар: натуральное вознаграждение, ненатуральная доза

Мы, неврологи, называем еду «естественной наградой». Именно то, что такие вещи, как еда, занятие сексом и воспитание себе подобных оказались доставляющими удовольствие нашему мозгу, стало залогом нашего выживания как вида.

В результате эволюции появился так называемый мезолимбический путь — мозговая система, которая «расшифровывает» для нас естественные вознаграждения. Когда мы делаем что-то приятное, группа нейронов, которая называется вентральной областью, использует нейротрансмиттер допамин для того, чтобы передать импульс в область мозга, называемую прилежащим ядром. Связь между прилежащим ядром и прифронтальной корой отвечает за нашу моторику, в том числе за решения наподобие «стоит ли откусить ещё немножко от этого вкусного шоколадного торта».

Прифронтальная кора также активирует гормоны, которые говорят нашему телу: «Эй, этот торт действительно хорош. Надо бы это запомнить»

Конечно же, не всякая еда является наградой. Большинство из нас предпочитает сладости более кислым и горьким продуктам потому, что в результате эволюции наш мезолимбический путь «пришёл к выводу», что сладкие вещи обеспечивают здоровый источник углеводов для нашего организма. Когда наши предки находились на этапе собирательства, кислый вкус плода означал «ещё не созрело», в то время как горький означал «внимание, яд».

Однако фрукты — это одно, а современные диеты — совершенно другое. Десять лет назад было подсчитано, что среднестатический американец потребляет двадцать две чайные ложки лишнего сахара в день, что эквивалентно трёмстам пятидесяти калориям; вполне возможно, что эти цифры с тех пор выросли. Несколько месяцев назад один из экспертов предположил, что среднестатистический британец потребляет двести тридцать восемь чайных ложек сахара в неделю.

Сегодня, когда удобство стало одним из важнейших критериев при выборе пищи, почти невозможно встретить консервы или полуфабрикаты, в которые для вкуса или консервации (или и того, и другого) не был бы добавлен сахар.

Этот лишний сахар коварен: многие из нас даже не в курсе того, что они подсажены. Сравните это с тем, как наркотики — никотин, кокаин или героин — взламывают вознагражденческий мозговой путь и делают их потребителей зависимыми. Всё больше нервно-химических и поведенческих данных свидетельствуют о том, что сахар вызывает аналогичное привыкание.

Сахарная зависимость — это не миф

«Первые несколько дней это очень сложно. Чем-то напоминает детоксикацию от какого-то наркотика. Я даже обнаружил, что стал есть гораздо больше углеводов, чтобы компенсировать отсутствие сахара».

Есть четыре основных компонента наркомании: постоянное употребление, ломка, зависимость и кросс-сенсибилизация — явление, заключающееся в привыкании человека к одному веществу и последующем переходу к зависимости от другого, более сильного вещества. Все эти компоненты наблюдались в животных моделях зависимостей: как от сахара, так и от наркотиков.

Среднестатический американец потребляет двадцать две чайные ложки лишнего сахара в день

Типичный эксперимент проходил следующим образом: каждый день подопытные крысы лишались пищи на 12 часов. После этого они в течение 12 часов имели свободный доступ к обычной пище, а также к пище с добавлением сахара. После месяца подобной диеты у крыс было отмечено поведение, схожее с поведением наркозависимых. При выборе еды они чаще склонялись к подсахаренным продуктам. Когда же их лишали подобных продуктов в течение стадии голодания, у них начинались приступы тревоги и депрессии. Более того, в отличие от обычных крыс, они гораздо быстрее привыкали к обычным наркотикам, таким как кокаин и опиаты.

Как и в случае с многими наркотиками, потребление сахара приводит к резкому выбросу дофамина. В долгосрочной перспективе регулярное потребление сахара на самом деле существенно видоизменяет экспрессию генов и снижает доступность рецепторов дофамина в среднем мозге и лобной доле. В частности, сахар увеличивает концентрацию нервных рецепторов типа D1, но снижает концентрацию другого типа рецепторов, D2, который является ингибитором. Регулярное потребление сахара также ингибирует действие переносчика дофамина: этот белок качает допамин из синапса и обратно в нейрон после потенциала действия.

Короче говоря, это означает, что частое употребление сахара приводит к затруднению сигнализации дофамина, снижает чувствительность путей мозга и увеличивает количество сахара, необходимое для активации среднемозговых дофаминовых рецепторов. Мозг становится толерантным к сахару. Человеку приходится поглощать его во всё больших количествах, чтобы получить тот самый «сладкий кайф».

Фото lauren s_

Сахарная ломка тоже существует

Хотя эти исследования проводились на грызунах, нельзя сказать, что в человеческом мозгу не происходят подобные процессы. «Желание съесть что-то сладкое почти никогда не исчезало, но было где-то на психологическом уровне. Правда, в течение недели или около того мне стало проще», — сказал мне Эндрю.

В ходе исследования, проведенного Карло Колантуони и его коллегами из Принстонского университета в 2002 году, крысы, которых сделали зависимыми от сахара, также прошли через сахарную ломку. Облегчить её было возможно либо с помощью лишения пищи, либо с помощью инъекций налоксона: препарата, который используется для лечения опиоидной зависимости. Оба метода привели к осложнениям: крысы начали стучать зубами и трясти головой, у них начался тремор. Лечение налоксоном также сделало крыс более тревожными: они боялись находиться на возвышенных платформах, у которых не было ограничительных стенок.

Подобные эксперименты c ломкой, проведённые другими исследователями, также описывают поведение, схожее с депрессией, и неспособность справляться с задачами вроде принудительного плавания.

Крысы, находившиеся в состоянии сахарной ломки, при помещении в воду скорее вели себя пассивно и не пытались выбраться из аквариума, создавая впечатление беспомощности

Новое исследование, опубликованное Викторией Мангабейра и её коллегами в свежем выпуске журнала Physiology&Behavior, сообщает, что сахарная ломка также связана с импульсивным поведением. Сначала крыс научили пользоваться поилкой при помощи нажатий на рычаг. После обучения животные возвращались в родные клетки и имели доступ к раствору воды и сахара или же просто к чистой воде. После 30 дней, когда крысам была вновь предоставлена возможность нажимать на рычаг для получения воды, зависимые от сахара особи нажимали на рычаг значительно чаще, что можно считать примером импульсивного поведения.

Конечно, эти эксперименты впадают в крайности. Мы, люди, не лишаем себя пищи в течение 12 часов и поглощаем газировку и пончики в конце дня. Но эти исследования на грызунах могут дать нам представлением о нейрохимических основах сахарной зависимости, сахарной ломке и поведении людей, пораженных этими недугами.

В течение десятилетий, наполненных строгими диетами и книгами-бестселлерами, мы игрались с понятием «сахарной наркомании». Существует очень много отчетов страдающих от сахарной ломки, описывающих зависимость от еды, которая иногда вызывала рецидив и импульсивное поедание сладостей. Не стоит забывать про бесчисленное множество статей и книг о безграничной энергии и вновь обретённом счастье от авторов, насовсем отказавшихся от сахара. Но несмотря на повсеместность сахара в нашем рационе, понятие «сахарной наркомании» по-прежнему относится к категории табуированных.

Вы всё ещё хотите отказаться от сахара на следующий пост? Вы спросите: сколько времени нужно, чтобы освободиться от зависимости и побочных эффектов? Я не могу ответить на этот вопрос: все люди слишком разные. К тому же на эту тему не было проведено ни одного исследования с участием человека. Но после сорока дней стало ясно: Эндрю преодолел все самое худшее и даже смог обратить вспять некоторые изменения сигнализации дофамина: «Я помню, как я съел первую после длительного перерыва конфету и подумал, что она слишком сладкая. Мне нужно было восстановить мой прежний уровень толерантности».

И я могу вас заверить: будучи постоянным посетителем одной из местных пекарен, он уже сделал это.

Данный материал является переводом статьи «Here's what happens to your brain when you give up sugar for Lent» на Quartz.