Женщины могут победить Статьи редакции

Блогер Дмитрий Веселов написал колонку о том, как женщины постепенно захватывают мир через литературу — ныне не самую популярную сферу культуры, но по-прежнему самую важную.

Четыре года назад в Мексике, под аккомпанемент традиционного насилия, связанного с наркоторговлей, появился необычный картель. Эта группа назвала себя «Рыцари-тамплиеры», от остальных она отличалась моральностью и набожностью. Тамплиеры помогали церквям, запретили употреблять наркотики своим солдатам и к визиту Папы Римского даже попробовали почистить улицы от преступности. Конечно, в стиле похожих картелей — с помощью насилия и угроз.

При этом с момента основания эта отчасти банда, отчасти культ, торговала метамфетамином — как внутри страны, так и зарубежом. И тем не менее её члены все равно верят в то, что занимаются богоугодным делом. Цитируя основателя: «Наша организация не подчиняется мне. Мы работаем на благо общества».

Забавная штука: я вспомнил про картель две недели назад, разбираясь с тем, как можно управлять людьми с помощью нарратива. Картель подаёт свои действия, как «правильные» и «богоугодные» и таким образом толкает солдат к нарушению заповедей. Логика в данном случае не имеет смысла, важнее история, которую пишет картель. И я вспомнил про это, потому что меня как раз «прижал к стене» другой нарратив.

Если вы интересуетесь научной фантастикой, то, возможно, слышали о Station Eleven. Роман канадской девушки Эмили Сэйнт Джон Мандел. В прошлом году он, наравне с Bone Clock Митчелла и The Martian Уэйра, попал в несколько важных списков «Лучшие книги 2014». Это история про пост-апокалипсис, про жизнь в мире, где 99,9% человечества вымерло от «грузинского гриппа» — я взял книгу в отпуск и, начав, не мог остановится до самого конца. Мне не верилось, что Station Eleven так безнадёжна.

Это была аудиоверсия, так что иногда люди на улице оглядывались на мою злобную жестикуляцию. Список моих проблем с романом не поместится в статью, но я перечислю несколько. Почти все герои Station Eleven — аутически безвольные нытики. Они не ставят целей, не решают проблем, зато проводят целые страницы в жалобах о том, как плохо жить в мире без шампуня и кондиционера. Попробуйте представить вселенную «Безумного Макса», которую населяют томные студентки филологического. Как писал Кристофер Хитченс в книге Letters to a Young Contrarian: «One could hardly eat enough to vomit enough» («Было трудно есть достаточно, чтобы блевать достаточно»).

Но я не удивлен тем, что наткнулся на эту книгу в итогах года. Наоборот. Она написана девушкой для женщин и многим читательницам, думаю, понравится сентиментализм и пассивность её героинь. Довольно странно однако, что таких книг в литературных итогах года пока ещё мало.

Помните серию «Сумерки», например? Когда пять лет назад Кевин Смит приехал на Comic-Con, он решил обсудить на сцене эту серию и её поклонниц. Толпа встретила его дружным «Буу», но Кевин ответил «Заткнитесь, эй, заткнитесь. Это следующее поколение, следующее поколение фанатов».

Статья на TJ — не место для статистических исследований, но даже без точных чисел несложно заметить, как за последние десять лет книжный бизнес на Западе переориентировался на женщин. Девичья литература продаётся сумасшедшими тиражами. «Сумерки» — 120 миллионов на всю серию — были первым супербестселлером новой волны (его героиня, кстати, отличается той же пассивностью, что и персонажи Station Eleven).

За ними вышли «Голодные игры» (50 миллионов), «Пятьдесят оттенков серого» (100 миллионов), «Дивергент» (20 миллионов). Каждая из них написана женщиной, с девушкой в главной роли. Все упомянутые серии есть в списке самых продаваемых книг на «Википедии». А вот чего там нет, так это новых серий про мужчин и для мужчин.

Конечно, закончится этот процесс нескоро. Начался он, собственно, тоже не вчера — еще в 1992-м назад Анджей Сапковский писал про свой жанр: «В фэнтези последних лет царит явное преимущество пишущих дам. Если не считать [перечислены Желязны, Пратчетт, ещё несколько]. Остальные — а имя им легион — это всё женщины».

На феминизацию жанра понадобилось ещё двадцать лет, зато обыкновенная обложка про меч и магию теперь выглядит так.

Но действие ускоряется. Процесс уже вырвался за пределы жанровой литературы. Например, Buzzfeed, отбирая лучший non-fiction прошлого года, в числе двадцати авторов перечислил всего семерых мужчин. Или вот, с 1994 по 2004 премию с неподходящим уже названием Man Booker Prize выдали писательнице всего один раз. С 2004 по 2014 половина ушла дамам.

Про это мало кто пишет, а те кто замечают волну женской литературы чаще предпочитают констатировать факт. «Да, женских книг становится больше, потому что женщины читают больше мужчин». Кажется даже, что часть человечества с Y-хромосомой не так и крепко держится за текст.

Опросы в США, Канаде и Британии показали, что ежегодно именно женщины читают 80% процентов всех художественных книг. По американской статистике, две трети дипломов по журналистике и английскому языку получают они, так что отрыв между полами будет расти. Авторшам нового поколения не нужно будет да и, наверное, не захочется писать для мужчин.

Интереснее, правда, не процесс, а конечная цель. Вспомню еще раз про Letters to a Young Contrarian Хитченса — это книга советов юному радикалу и по тексту заметно, что Хитченс не хотел перегружать её потоком собственных заключений.

Периодически, он перебивает текст чужими цитатами. Особенно в те моменты, когда ему нужны доказательства — объясняя радикалам, как нужно думать, он опирается на десятки написанных до него книг.

Почти все авторы цитат — Руссо, Бетран Рассел, Иэн Макьюэн, Милтон Фридман, другие — были мужчинами и, конечно, отличались характерными качествами умных мужчин. Прежде всего: критический ум и любовь к действию; их невозможно описать, как пассивных писателей с фиксацией на сентиментализме. Хитченсу в учебнике политического сопротивления было несложно продолжать их нарратив. Но что произойдёт, когда места таких авторов заполнят женщины?

Пройдёт всего несколько лет и большинство книг будут писать именно они.

Да, у мужчин останутся игры, фильмы, другие медиа. Которые, конечно же, популярнее. Но идеи для игр и фильмов мы берём из статей и книг, так как это единственный формат, который позволяет обсуждать сложные концепции.

Выходит, что когда в текстах начнёт доминировать женская интерпретация, она изменит весь остальной мир. Монологи актеров станут вторить феминисткам (вспомним об «Исчезнувшей»). Из игр пропадут смешные бронелифчики. А дальше?

«Патриархия», которую так ругают на Tumblr, закончится без единого взрыва. Потеряв контроль над литературой, мужчины будут мыслить и рассуждать, как женщины. А те, перехватив и полностью управляя нарративом, получат над умами мужчин настолько же полную власть, какой, к примеру, может наслаждаться мексиканский религиозный картель над своими солдатами.

Дмитрий Веселов,
Специально для TJ