10 главных цитат Эрнста из интервью GQ Статьи редакции

Генеральный директор Первого канала Константин Эрнст дал большое интервью журналу GQ за несколько дней до премии «Человек года» и поговорил о срежисированных им церемониях открытия и закрытия Олимпиады, правде на ТВ, торрентах и слухах о собственном самоубийстве.

TJournal выбрал 10 главных цитат медиаменеджера из интервью.

1. О Крыме

Несмотря на то, что активная фаза конфликта на Украине наступила практически сразу после окончания Олимпиады и не дала продлиться мощному впечатлению от спортивного первенства России, Эрнст не жалеет об этом. По его словам, Олимпиада вышла за рамки спорта и стала геополитическим событием, но её подлинную историю в контексте украинских событий можно будет восстановить по документам лишь спустя годы.

Говоря о Крыме, Эрнст признался, что он счастлив оттого, что Крым снова стал российским.

Ну конечно, жалко, что не было нескольких месяцев для того, чтобы ощутить приятное послевкусие Олимпиады. Но за последнее время произошло столько грандиозных и драматичных событий, что и времени-то для сожаления не осталось. Случилось так, как случилось. Это называется «ход истории».Константин Эрнст

2. О выступлении Путина, которое не показали по ТВ

13 и 14 августа президент России Владимир Путин побывал в Крыму. Сперва он посетил санаторный комплекс «Мрия», где его встречал президент «Сбербанка» Герман Греф (банк владеет комплексом), а затем выступил перед депутатами в Ялте — как раз тогда Жириновский предложил ему стать верховным правителем. Мероприятие проводилось в закрытом режиме, что вызвало дополнительную нервозность, учитывая, что после ввода продуктовых санкций разошёлся слух об экстренном обращении президента к нации. 

По словам Эрнста, то выступление было просто общением президента с депутатами на тему актуальной повестки, а не транслировалось оно по ТВ потому, что в рамках текущей политической ситуации государственные деятели отходят от прямых заявлений.

Когда вводились продуктовые санкции, мои либеральные знакомые атаковали меня истерическими вопросами, а правда ли, что сегодня будет обращение президента к нации. Но его никто не планировал. Просто многие люди свое катастрофическое представление о реальности активно навязывают остальным. Особенно те, кто находится в перманентно вздрюченном интернет-общении.Константин Эрнст

3. О зарубежных телеканалах и правде на ТВ

По словам Эрнста, абсолютно свободных СМИ не существует. В качестве примера медиаменеджер привёл ситуацию со сбитым под Донецком «Боингом»: он считает, что его сбили украинцы, но навряд ли голландские специалисты, расследующих происшествие, смогут заявить об этом публично. 

«Либо ему позвонит кто-то, кому, в свою очередь, позвонил кто-то из Лондона, а тому позвонил кто-то из Вашингтона, и скажет: “Может, это и Украина, но сейчас так нельзя говорить, потому что, ты понимаешь же, так и так”», — считает Эрнст. При этом если окажется, что самолёт был сбит российскими сепаратистами, Первый канал немедленно сообщит вывод официальной комиссии, пообещал руководитель телеканала.

Я хорошо знаю ­телевизионную практику в Штатах, в Европе, в Англии. У меня там куча друзей и знакомых, я обсуждаю с ними их взаимодействия с властью. Так вот, СМИ, построенного на одной свободе слова, не существует нигде. Наверное, было бы интересно, чтобы такие СМИ и такие страны были. Но так не бывает. Это уравнение для идеального газа. Учебник физики для восьмого класса.Константин Эрнст

Однако историю с распятым мальчиком из Славянска, показанную в эфире новостной программы Первого канала, Эрнст комментировать не стал. Напрасно журналист Олег Кашин ожидал извинений.

5. О гомосексуализме

Обсуждая разницу между немецкой и российской версиями программы «Давай поженимся!», журналист Роман Супер обратил внимание, что в Германии могут показать в передаче и гей-пару. Эрнст считает, что такого контента на российском телевидении быть не должно.

У нас, видите ли, страна довольно старомодная. И все-таки очень straight. Поэтому травмировать большую часть аудитории обсуждениями гей-пар не нужно. Я думаю, что зрители «Первого» не будут от этого счастливы. А геи пусть решают свои проблемы как-нибудь сами, они обычно справляются.Константин Эрнст

6. О слухах о собственном самоубийстве

В мае в СМИ широко разошлась «утка» о самоубийстве Константина Эрнста. Часть изданий усомнилась в правдивости новости, часть нет, но все они ссылались на один и тот же неавторитетный источник. 

Были подобные слухи и ранее в феврале: тогда быстрее всех проверил информацию Олег Кашин, написал Эрнсту SMS. Медиаменеджер ответил коротко: «Очевидно, выдают желаемое за действительное».

Сейчас Эрнст считает, что таким образом на него пытались оказать психологическое воздействие, но делал это человек, явно плохо его знающий: «Потому что таким образом на меня воздействие оказать нельзя».

Когда я самоубился, я из этого извлек кучу позитивных вещей. Мой телефон принял сразу двести эсэмэсок. Я увидел список гарантированных участников моих похорон, и все это достойные люди. А ведь еще звонили моим друзьям и сотрудникам. Кроме того, мне на память остался скриншот из «Википедии» — с датой, оппозитной дате рождения. А этим немногие могут похвастаться.Константин Эрнст

7. О целеуказаниях из Кремля

Эрнст подтвердил, что бывает на регулярных собраниях в Кремле, но, по его словам, эти «летучки» носят исключительно информационный характер и проводятся для подготовки журналистов к командировкам: «Это обсуждение планов президента, премьера и разных ведомств. […] На них не обсуждают идеологию».

Когда разговор зашёл об Алексее Навальном и существовании перечня запрещённых к показу на ТВ персон, Эрнст заявил, что ничего не знает о подобных списках.

Я. Никогда. Не видел. Списков. Таких. Людей. Да, есть такие люди, которых не показывают по умолчанию. Но списков я не составлял для своего канала, и мне их никто не присылал. Редакторы могут сами принять решение кого-то не показывать, я могу принять такое решение, но списков нет.Константин Эрнст

8. О новом телеканале «Первый Digital»

Вскоре Первый канал собирается запустить отдельный проект, ориентированный на аудиторию, родившуюся после 1980 года. Новый телеканал называется «Первый Digital» и будет транслироваться в интернете, а о начале работы над ним стало известно ещё в июне 2013 года. По мнению Эрнста, молодая аудитория легко держит в своём внимании несколько объектов, но неглубоко, а люди постарше могут осилить и «Войну и мир».

Тем не менее медиаменеджер считает правильным показывать на широкую аудиторию Первого канала модные сериалы вроде «Фарго»: по его словам, не все пользуются торрентами, но нуждаются в хороших продуктах.

Знаете, самая опасная вещь, для журналиста в частности, себя и свой ближайший круг воспринимать как всю аудиторию. Это главная ошибка. Работающие в Москве в модном СМИ журналисты — просто группа сектантов по сравнению с телевизионной аудиторией.Константин Эрнст

9. Чем Эрнст хочет запомниться в истории

Эрнст не считает себя влиятельным человеком: по его словам, влиятелен лишь канал, которым он руководит. Те, кто считает, что они «пасут народы», нуждаются в обращении к доктору, считает медиаменеджер. Сам Константин Львович хочет запомниться в памяти потомков «несколькими отпечатавшимися в голове человечества ­картинками».

Кое-какие в моем послужном списке есть. Несколько картинок из программы «Взгляд». Несколько картинок из «Матадора». Что-то из «Евровидения» и, конечно, Олимпиада.Константин Эрнст

10. Анекдот о журналистах от Эрнста

Когда случится так, что Константину Львовичу придётся уйти с Первого канала, он будет сначала несколько дней читать накопившиеся книги, а затем займётся чем-то новым. Умереть Эрнст надеется «довольно нестареньким», но куда он попадёт после смерти — в рай или ад — пока не знает, шутя лишь, что во втором месте у него будет больше знакомых.

Журналист умирает от инфаркта. И попадает в чистилище. Встречает его апостол Петр: «О, я тебя знаю, видел по телевизору. Слушай, мне сейчас надо отойти, дела. Но ты вроде мужик хороший. Ты сам себе выбери место, где тебе будет лучше». Журналист отправляется к вратам рая. Заходит туда. А там ньюсрум. И ­кто-то орет: «Минута до эфира! Где материал, блин?» Потом он бежит к дверям ада. Заходит, но и там ньюсрум: «Минута до эфира! Где материал, блин?» Журналист обескуражен. Находит апостола Петра и спрашивает: «Послушайте, а в чем разница?» Апостол Петр отвечает: «Вторые — не успеют».Константин Эрнст