Кластерная анонимность Статьи редакции

Руководитель заочного стартап-акселератора ФРИИ Фёдор Скуратов решил разобраться в понятиях полной анонимности и её  отсутствия: в первой заинтересован гражданин, а во втором — государство.

По мнению Скуратова, ни одна из этих крайних степеней не может существовать в реальной жизни, и поэтому он предлагает баланс в виде так называемой «кластерной анонимности», когда информация о конкретном человеке будет варьироваться в зависимости от того, кто её запрашивает.

Фёдор Скуратов, фото из группы Live Event 2014

Анонимность — величайшее благо. Аноним — худшее из зол.

Последние пару лет противостояние сторонников и противников анонимности усилилось во сто крат. Противоборствующие лагеря разномастны: благие намерения, ведущие в ад разногласий, есть и у противников и у поборников сетевой невидимости: не все они техногики, представители спецслужб или жертвы школьных набегов.

Реальной анонимности не существует. Как говорится, было бы желание: вопрос всегда упирается в качество и количество ресурсов, которыми обладает желающий инкогнито раскрыть и то, насколько сильно ваше желание и велико умение спрятать концы в воду. Единственный способ остаться анонимным — молчать. Все остальное должно снабжаться приставкой «псевдо-».

Интернет развивается. Вместе с сетью развиваются и принципы коммуникации. Настало время пересмотреть подход к идентификации так, чтобы право на приватность не превратилось в обязанность отчитываться, а право на голос не давало возможности безнаказанно врать.

Анонимность — не абстрактное понятие, а способ обезличить вполне конкретные сообщения или активность. Обезличивание в личных целях куда чаще используется для сплетен, копания в грязном белье и ругани в адрес тех, кому лично сказать что-то не можешь, боясь последствий. 

Анонимность же от государства и корпораций, конечно, куда более связана с общими понятиями и принципами: личных прав, свобод и нежеланием жить в мире «Большого Брата» — с неизбежным появлением мыслепреступлений, обысками на основании подозрительной сетевой активности и повестками в суд (любой страны и юрисдикции) за шифрование трафика.

Каким может быть новый принцип

Не первый год работая с сетевыми сообществами, я сформулировал модель, которой хочу поделиться: принцип «кластерной» или «когортной» анонимности.

Понятие когорт подразумевает, что данные о вашем посещении сайта склеиваются с данными сотен и тысяч других пользователей: кто вы, что и как именно вы на сайте делали, объединяется в разнообразные когорты. Именно они и анализируются — начиная с какого-то не слишком большого количества людей, данные о вас лично никого особо не волнуют. Углубляться в персонализацию — значит получать небольшое повышение точности за счет существенного прироста усилий.

В случае с коммуникациями, чаще оперируют понятием кластеров. Кластер в нашем случае — группа людей, объединенных каким-то признаком или их набором. Самый простой и понятный: дружба, реальная или виртуальная. Ключевым инструментом в этой системе является social graph (социальный граф), в котором каждый человек — это узел графа, а дружба (или другой тип взаимодействия, от секса до совместного похода в кино) — это ребро. Точно такие же графы существуют для интересов, мест, где вы бываете, и огромного количества других вещей.

Самый свежий и простой пример реализации кластеров в разрезе псевдоанонимности — приложение Secret, успевшее за короткое время своего существования получить денег, стать модным, превратиться в «не торт» и снова ожить. Кластером в Secret становится тип дружбы: друзья (телефонная книжка), друзья из «ВКонтакте», друзья из Facebook, друзья друзей, плюс геокластер (по удаленности). Фактически, это уже не является стопроцентной анонимностью в классическом понимании.

Не вдаваясь в тонкости технических, незаконных и надзаконных способов деанонимизации, для раскрытия автора поста достаточно своеобразной триангуляции: способа, по которому определяется положение в пространстве относительно трех координат, например, вышек сотовой связи.

Достаточно чтобы человек был, например, у вас в друзьях, у вашего друга — в друзьях друзей, а у третьего — другом из «ВКонтакте». Кластер в данном случае является координатой, и искомая персона определяется с высокой точностью.

А теперь перевернем модель с ног на голову и представим, что анонимен кластер, но не персоны внутри него. Как это может выглядеть на практике?

Вы и ваши друзья — кластер. Вы всегда знаете кто есть кто внутри вашего кластера. Друзья — неанонимны. Но чем дальше, тем более обезличенными, тем более «когортными» становятся данные.

Друзья друзей становятся «друзьями Алексея, Марины и Константина». Незнакомый вам лично Иван Иванович из пятого подъезда становится «соседом по дому». Марта из Басманного района — «москвичкой».

Чем дальше от вас — тем более общие признаки видны. Чем дальше от вас — тем меньше конкретики, позволяющей «вычислить по IP».

С одной стороны вы можете анонимно критиковать чиновников, с другой — десять раз подумаете, прежде чем начать сплетничать в псевдоанонимных чатах.

Разумеется, эта модель не отменяет необходимость идентифицировать конечного пользователя — но лишь для целей, связанных с безопасностью, а не общением: банку или налоговой критично знать, кто совершает денежный перевод, а вот для понимания, что новым заместителем руководителя возмущается москвич, а не житель недружественного государства, знать его имя, фамилию и отчество — не нужно.

Анонимность — не только право, но и ответственность. Лишать нас прав — плохо, но и позволять использовать их бесконтрольно — преступно. В конце концов, вместе с рабом из нас было бы неплохо выдавить еще и животных.

Особенно хомячков,
Фёдор Скуратов,
TJournal