Трудности перевода: TJ о фантастическом фильме «Прибытие» Статьи редакции

11 ноября в российский прокат вышел фильм «Прибытие» — первая работа известного канадского режиссёра Дени Вильнёва (Denis Villeneuve) в жанре научной фантастики. Шеф-редактор TJ посмотрел картину и обнаружил в ней одну из самых неординарных и умных историй о столкновении людей с внеземной цивилизацией за последние годы.

С каждым следующим фильмом не сравнивать Дени Вильнёва с Кристофером Ноланом становится всё сложнее, а с выходом «Прибытия» уйти от этой аналогии уже невозможно.

Как и Нолан, Вильнёв пробил себе дорогу в Голливуд триллерами, а дорвавшись до серьёзных бюджетов тут же взялся за вечные темы. Но есть между ними и явные различия: у канадца поменьше амбиций, но зато побольше такта и понимания человеческой природы. Да и фильмы его будут посложнее.

Наблюдать за праздными зрителями, случайно попавшими на вильнёвского «Убийцу» в ожидании стандартного боевика про борьбу с наркомафией — сплошное удовольствие. Особенно в финале — когда они, зрители, вдруг понимают, что главная героиня и не героиня вовсе. Что она — средство повествования, не способное пролить с экрана сладкое чувство победы над злом и тем самым доставить аудитории самую простую и востребованную форму удовлетворения, на которую способно кино.

Несмотря на то, что в «Прибытии» Вильнёв в соответствии с подросшим бюджетом стал несколько ближе к народу (это явно не ещё один «Убийца»), на его фильмы по-прежнему не стоит ходить без подготовки.

Показательное отрицание «блокбастерности» здесь начинается с самых первых кадров. Даже прилёт на Землю загадочных кораблей, напоминающих по форме гигантские бобы, режиссёр снимает как Шьямалан в «Знаках» — с заднего двора американской специалистки по лингвистике, которую играет Эми Адамс.

Явление инопланетян, которые могут значить для землян что угодно — от конца света до резкого технологического прорыва, Вильнёва поначалу, как и его героиню, интересует мало.

Страдая в большей мере от избытка ума, чем от его недостатка, лингвистка в исполнении Адамс на фоне всеобщей паники спокойно заканчивает рабочий день пораньше и едет домой вздремнуть под звуки включённого телевизора, чем тут же заслуживает зрительскую любовь. С таким человеком хочется отправиться навстречу к неизвестности. Она в данном случае отражение самого Вильнёва.

Впрочем, говорить, что «Прибытие» совсем не об инопланетянах — тоже неправильно. Фильм Вильнёва гармонично дополняет рассказ, на котором он основан, и интересно и глубокомысленно отвечает на вопрос: «А что, если внеземная раса прилетит к нам не для того, чтобы нас уничтожить, а с целью, на осознание которой у нас могут уйти месяцы или даже годы?»

Человек, знающий хотя бы один иностранный язык, ощущает, что это умение в чём-то изменило его видение мира. Ощущает себя немножко гражданином планеты. Потому что язык идёт рука об руку с мышлением, а значит, знание нескольких версий описаний одних и тех же предметов и явлений меняет само отношение к ним.

Именно этому ощущению и посвящена картина, главной героине которой приходится с нуля налаживать общение с причудливыми созданиями из космоса.

Не совсем понятно, получилось ли это у Вильнёва специально, но «Прибытие» благодаря своей заглавной теме легко трактуется как актуальный комментарий и к прошедшим в США выборам президента, и к ситуации в мире в целом.

Его картина даёт звонкий отрезвляющий шлепок по лицу российским политикам, которые не стесняются говорить, что Россия и США находятся на пороге войны, и показательно радоваться неудачам заокеанских коллег, и к американским подросткам, которые желают в Твиттере смерти «белым, избравшим Трампа». И те, и другие — глупые дети, не осознающие веса используемых ими слов.

Все эти детали делают «Прибытие» одним из лучших и, пожалуй, самых важных фильмов года. Не каждый день (да чего уж там, не каждые пять лет) возвращаешься из кинотеатра после голливудской фантастики с приятным чувством гуманистического просветления.

На протяжении волнительных, но лишённых пустых интриг двух часов «Прибытия» с ужасом ждёшь, что фильм испортит его концовка, но и этого не происходит.

Сценаристы, как и прилетевшие на землю инопланетяне, в языке которых в предложениях нет начала и конца, изящно зацикливают фильм, делая причины и следствия равноправными понятиями.

Они оставляют нас с некомфортной и одновременно интригующей мыслью о том, что всё грядущее уже на самом деле случилось, а время — лишь одна из линеек, которую можно прикладывать к нашей жизни.