Копить нельзя потратить: в Норвегии вопрос использования сверхдоходов упёрся в моральные принципы Статьи редакции

Более 20 лет назад Норвегия начала вкладывать доходы от нефтедобычи в специальный резервный фонд, который к сентябрю 2016 года достиг 882 миллиардов долларов и вдвое превысил ВВП страны. Теперь перед политиками стоит вопрос, как можно потратить неожиданно большую сумму накоплений, но при этом не разбаловать население и не преступить через нормы морали. Об этом сообщает журнал The Economist.

Норвежский нефтяной (пенсионный) фонд (Statens pensjonsfond utland, SPU) был создан в 1990 году как стабилизационный резерв для будущих поколений.

Тогда правительство страны начало вкладывать прибыль от нефтедобычи, которая составляет четверть всех доходов Норвегии, в иностранные компании, развивающийся бизнес и облигации. На сегодняшний день ему принадлежат доли более чем в девяти тысячах компаний по всему миру, это более 2% всех зарегистрированных акций на европейской бирже и более 1% во всей мировой экономике. Наибольшую долю фонда составляют акции Nestle, Alphabet, Microsoft и Apple, а также государственные облигации США, Германии и Японии.

На сентябрь 2016 года выручка от инвестиций составила 7,3 триллиона норвежских крон (882 миллиарда долларов), вдвое превысив ВВП страны и сделав норвежский резервный фонд самым большим в мире.

Несмотря на сверхдоходы, деньги из стабилизационного фонда практически не тратились вплоть до начала 2016 года, когда его пришлось «распечатать» из-за резкого снижения цен на нефть. Некоторую часть фонда использовали, чтобы избежать в стране рецессии.

Особенность резервного фонда Норвегии в том, что правительство страны управляет им исходя из принципов бережливости и прозрачности. Любой гражданин может следить за инвестиционным потоком в режиме онлайн. При этом, несмотря на огромный запас денежных средств, бюджетные правила не позволяют правительству тратить из него больше 4% установленного годового дохода. Основной капитал при этом остаётся неприкосновенным.

Как рассказал бывший сотрудник норвежского Минфина Мартин Сканке (Martin Skancke), ранее занимавшийся надзором за деятельностью фонда, доверие к контролю за расходами строится на принципах социального равенства и культурной однородности населения. Экономия средств связана с тем, что многие сельские районы страны ещё помнят бедность, царившую в стране два поколения назад.

Как пишет Economist, менталитет норвежцев в последнее время стал изменяться, и граждане страны, из которых 5,2 миллиона человек являются самыми состоятельными людьми в мире, уже не боятся выставлять богатство напоказ. Многие люди младше 50 лет при этом вообще не знают, что страна когда-то прозябала в бедности.

Поэтому некоторая часть граждан начала высказываться за то, что пора бы начать тратить больше денег, накопленных в резервном фонде. Среди инициаторов изменений — антимигрантская «Партия прогресса». Своё требование увеличить расходы из стабфонда она обосновывает тем, что в Норвегию в последнее время прибывает очень много сирийских беженцев, и экономика может не справиться с увеличением населения.

Однако мнение представителей данной партии не может повлиять на финансовые механизмы в стране из-за малой доли представителей в парламенте.

Хотя в начале 2016 в связи с кризисом из резервного фонда пришлось вывести 45 миллиардов крон (около 5,5 миллиардов долларов) на сглаживание рецессии, этот факт нельзя назвать долгосрочным трендом. Но некоторые политические деятели предлагают активнее использовать находящиеся в резерве средства. Об этом рассказал источник, близкий к руководству фонда.

Министр финансов Норвегии Ингве Слюнгстад (Yngve Slyngstad) заявил, что лично он никогда не испытывал политического давления в вопросах использования резервного фонда. Хотя у некоторых политиков на этот счёт своё мнение, если не в вопросах трат, то в вопросах целевого использования.

По их мнению, деньги фонда можно было бы обширнее вкладывать в инвестиции, поскольку из-за консервативной политики резерв получает слишком скромные доходы в долларовом эквиваленте (5,5% в год, начиная с 1998 года).

О том, что деньги фонда можно было бы использовать менее экономно, говорят не только норвежские политики. Директор международного консалтингового центра по вопросам экономики Re-Difine Сони Капур (Sony Kapoor), являющийся главным критиком норвежского нефтяного фонда, заявил что сверхдоходы можно было бы активнее вкладывать в экономику развивающихся стран.

Защитники фонда, в свою очередь, парируют его доводы тем, что в развивающихся странах практически нет инвестиционно привлекательного бизнеса.

Ещё одна значимая сторона вопроса, вызывающая в Норвегии жаркие споры — этичность инвестиций. Политики и местные общественные деятели уверяют, что этическая сторона финансовых вопросов для демократической страны должна быть выше вопросов прибыли.

Исходя из моральных принципов, фонд не инвестирует деньги в компании, производящие «сомнительный продукт»: например табачные фабрики и оружейные заводы, бизнес, наносящий ущерб экологии или использующий детский труд. Поэтому около 1% инвестиционного портфеля фонда является «зелёным».

Критики фонда считают, что проецируя идею защиты окружающей среды на фондовые инвестиции руководители фонда лукавят. Иначе почему тогда немалую часть резервных доходов вкладывают в нефтяную промышленность. Например, «почётную» долю инвестиционного портфеля составляют активы нефтепромышленной компании Royal Dutch Shell, которая, по идее, наносит вред окружающей среде.

Защитники инвестиций, в свою очередь, уверяют, что Норвегия вкладывает в международные топливно-энергетические компании не только свои деньги, но и свои ценности, склоняя их использовать в работе передовые, экологически чистые технологии.

В совете управляющих фонда заявляют, что не прочь вычеркнуть из инвестиционного списка сотню-другую компаний, нарушающих этическую сторону бизнеса, и акционеры будут не против этого, но в некоторых случаях инвестиционные вопросы требуют компромисса.

Норвегия известна своей заботой об экологии и окружающей среде. К 2025 году в стране планируют запретить продажу автомобилей с бензиновыми и дизельными двигателями, а также Норвегия хочет стать первым государством, отказавшимся от импорта продукции, связанной с вырубкой деревьев.